Когда все закончилось, в Лос-Аламосе возникло ужасное возбуждение. Все устраивали вечеринки, и мы носились повсюду. Я забился в угол джипа и там бил в барабан и все такое. Но один человек, я помню, Боб Вильсон, сидел подавленный и безучастный.
– Почему ты хандришь? – спросил я его.
Он сказал:
– То, что мы сделали, – ужасно.
Я удивился:
– Но ведь ты сам начал это. Именно ты вовлек в это всех нас.
Понимаете, что со мной случилось, что случилось со всеми нами? Мы начинали с добрыми намерениями, потом усердно работали, чтобы завершить что-то важное. Это удовольствие, это очень волнующе. И перестаешь думать, знаете ли, просто перестаешь. Боб Вильсон оказался единственным, кто еще думал об этом в тот момент.
Вскоре я вернулся к цивилизации и поехал в Корнелл преподавать, и мое первое впечатление было очень странным. Я не могу его понять до конца, но мое чувство было очень сильным. Например, я сидел в ресторане в Нью-Йорке, смотрел на здания и, знаете ли, начинал думать о том, каков был радиус разрушения от бомбы в Хиросиме и тому подобное… Как далеко отсюда 34-я улица… Все эти здания – разрушенные, стертые до основания и все такое. И когда я проходил мимо и видел людей, возводящих мост или строящих новую дорогу, я думал: они сумасшедшие, они просто не понимают, они не понимают. Зачем они делают новые вещи? Это же так бесполезно.
Но, к счастью, эта бесполезность тянется вот уже почти сорок лет, не так ли? Я оказался не прав, думая, что бесполезно строить мосты, и я рад, что и те, другие люди, были достаточно разумны, чтобы продвигаться вперед.
– Ричард Фейнман, участник Манхэттенского проекта
В 1939 году Эйнштейн подписал коллективное письмо, в котором европейские ученые предостерегали президента США о возможности разработки Германией ядерной бомбы. Оно послужило причиной начала американской ядерной программы – Манхэттенского проекта. Да, Эйнштейн оказался неправ, и горько пожалел о своем решении. Задним числом легко его обвинять. И тем не менее, оказавшись на месте Эйнштейна в 1939-м, я поступил бы точно так же. Потому что альтернатива была хуже.
Манхэттенская дилемма – выбор между съедением запретного плода и голодом.
К этой модели можно свести очень многие технологии. На одной чаше весов, здесь и сейчас – наши родные и близкие, половины из которых не было бы в живых, если бы не технологии. На другой чаше – наши далекие потомки, которым придется сражаться с терминаторами, копать руду на астероидах и беспокоиться о том, как бы им на голову не свалилась ядерная боеголовка.
| Технология | Выгода сейчас | Последствия в будущем |
|---|---|---|
| Манхэттенский проект | Третий рейх не получит ядерное оружие первым | Риск ядерной войны |
| Ядерная энергия | Дешевая энергия | Радиоактивные отходы |
| Ископаемое топливо | Дешевая энергия | Изменение климата |
| Сельскохозяйственные удобрения | Победа над голодом | Похожие техпроцессы для химического оружия |
| Интернет | Слишком долго перечислять | Всеобщая слежка, десоциализация |
| Автономные роботы | Автоматизация рутинного труда и безопасность | Кризис автоматизации и автономное оружие |
| Освоение космоса | Инфографика на тему | Пост на тему (и еще один) |
Впрочем, независимо от того, какая чаша весов перевешивает, наше интуитивное представление о добре и зле всегда говорит: лучше съесть запретный плод и разобраться с последствиями позже, чем голодать. Так что прогресс неизбежен. Нам остается лишь предсказывать его последствия и предупреждать о них мир.