Каждый из нас наверняка задавался вопросами «А что бы я сделал сейчас, если бы мне оставалось жить день/неделю/месяц?», «А как я буду оценивать свое решение в последние минуты жизни?» и т.д. А если нет, то рекомендую присоединяться. Как ни парадоксально, практика оглядки на смерть в подходящие моменты может существенно улучшить жизнь.
Но есть и симметричный вопрос: «Что бы я делал сейчас, если впереди меня ожидает неограниченно долгая жизнь?». Попробуйте ответить на него прежде, чем читать дальше.
Наверняка вы начнете строить сложные ветвящиеся планы, но все-таки они не будут бесконечными. Явно или неявно, каждый план будет сходиться к некоторой цели, к такому состоянию Вселенной, которое на данный момент кажется идеальным. Да, мы понимаем, что будем многократно пересматривать эту цель, и даже за бесконечное время вряд ли достигнем идеала, но в этом мысленном эксперименте значение имеет только ответ, придуманный здесь и сейчас.
Теперь сравните этот ответ с предыдущим, предполагавшим скорую смерть. Как правило, если план на вечную жизнь имеет фокус на результате, то план на очень короткую — на процессе.
Реальную жизнь можно представить как комбинацию этих двух предельных случаев. Живущим в XXI веке стоит всерьез рассматривать обе крайности — ядерная война все еще может разразиться в любой момент, но, если повезет, кто-то из нас может пережить саму Землю. Мы до такой степени не знаем, что готовит ближайшее будущее.
Однако, можно не знать, пойдет ли завтра снег, но при этом предсказывать климат на десятилетия вперед. На больших отрезках шум усредняется, открывая четкие закономерности. Нельзя сказать, где окажется каждая конкретная молекула газа, но можно с высокой точностью рассчитывать его объем, температуру и давление. Нельзя предсказать судьбу отдельного человека, но можно прогнозировать параметры популяционного уровня — численность, здоровье, достаток и т.д.
И мой прогноз для человечества, как и любой другой цивилизации, предполагает неизбежный конец. Не обязательно полностью с ним соглашаться, чтобы рассмотреть саму идею смертности цивилизаций. Кроме Черного аттрактора есть еще множество способов завершить историю, начиная с той же ядерной войны и кончая восстанием машин. Великое молчание Вселенной как-то да объясняется.
Но наша цивилизация построена на предположении о том, что впереди ее ожидает вечность. Еще как минимум египетские фараоны полагались на уверенность в завтрашнем дне — иначе зачем строить пирамиды, которые простоят столько времени? Тысячи лет эта идея развивалась, и сегодня представлена идеологией прогресса, которая в моем кругу общения воспринимается скорее как неоспоримый факт, чем как интерпретация фактов. Я не хочу сказать, что это плохо, однако надо понимать, какую перспективу мы теряем в результате такого подхода и в чем можем ошибаться.
Идея прогресса подразумевает, что мы всегда можем улучшить текущее положение вещей. Но давайте попробуем построить кривую, иллюстрирующую это самое положение вещей. Поставим начальную точку в сегодняшнем дне и начнем проводить линию улучшения — линейного, экспоненциального, какого угодно. Если цивилизации бессмертны, то значение в конечной точке графика может быть бесконечным. Но в противном случае это значение должно быть в самом низу, значительно ниже сегодняшнего. Очевидно, что линия, все время стремящаяся вверх, не может закончиться в точке, которая находится ниже, чем начальная (по крайней мере, на плоскости). А это значит, что идеология прогресса и идея смертности цивилизаций несовместимы.
Легко проследить параллель между человеком, о смертности которого мы говорили выше, и цивилизацией. Цивилизация, считающая себя бессмертной, по умолчанию стремится к бесконечности. Это та же фиксация на цели в ущерб процессу. Консолидацию власти очень часто оправдывают именно тем, что она позволит ускорить прогресс, и иногда это даже работает — но лишь ценой множества жизней. Каждый диктатор обещает построить несокрушимую империю (привет, тысячелетний рейх), и имеет смысл задаться вопросом — а пришли бы они к власти, если бы сосредотачивали внимание на процессе, а не на результате?
Еще полнее раскрывается параллель с системами организации производства. Капитализм — система, максимизирующая прибыль, которую можно с определенными оговорками считать коррелирующей с результатом производства. Социализм же предполагает максимальное удовлетворение интересов рабочих, то есть максимизацию качества процесса производства.
Ну и наконец, нельзя не вспомнить самую простую, старую и универсальную идею противостояния погоне за результатом — анархизм, сопротивление любой власти. Он редко появляется в новостях, о нем немногие говорят в быту, и, естественно, любые структуры власти с нечеловеческой жестокостью подавляют его проявления. Причина, по которой анархизм обычно не воспринимается всерьез, в том, что он не предлагает конструктивной альтернативы тому, чему противостоит. Но, как мы теперь понимаем, он и не должен. Достаточно того, что он образует дуализм с силами, тянущими нас к Черному аттрактору. И теперь я уже не исключаю, что анархическая позиция может быть лучшей из всех существующих.
